Эта фраза, сказанная Валерием Ивановичем Рачковым, генеральным директором ГНЦ РФ-ФЭИ на заседании ученого Совета ФЭИ, обозначило русло, в котором протекала наша беседа. В самом деле, невозможно говорить о перспективных планах развития ФЭИ в отрыве от прошлого и настоящего.
— Валерий Иванович, славное прошлое большинство связывают с пуском Первой в мире АЭС, принесшей ФЭИ мировую известность.
— Не умаляя достоинств существующей атомной энергетики на тепловых реакторах, к которым относится и реактор Первой АЭС, будущее крупномасштабной атомной энергетики все же связано с быстрыми реакторами и замкнутым ядерным топливным циклом. И заслуга ФЭИ в развитии реакторных технологий на быстрых нейтронах, в том числе, основателя «быстрого» направления А.И.Лейпунского, неоспорима.
— Каково сейчас состояние дел с Первой АЭС, с созданием на ее базе музея?
— Музей обязательно будет. Ситуация усложняется тем, что работы по его созданию должны быть скоординированы с выводом комплекса Первой АЭС из эксплуатации. Поэтому работы предстоит много. Но, тем не менее, музейные функции этот комплекс будет выполнять уже в ближайшее время, до того, как мы окончательно выведем его из эксплуатации. Я эту работу держу под личным контролем.
— Перейдем от прошлого к настоящему. Вы назвали его устойчивым. Что придает устойчивость ФЭИ?
— Благодаря работе действовавшей до меня администрации во главе с Анатолием Васильевичем Зродниковым я нахожу, что предприятие находится в устойчивом финансовом состоянии, без болезненных язв, которые надо сразу бросаться лечить. Конечно, есть и проблемы. Но они есть у всех институтов научного комплекса Росатома. Мы будем их решать, в том числе, и на основе того фундамента, который мне достался от Анатолия Васильевича. Я благодарен ему, что в очень трудное для российской науки время он сохранил хозяйство ФЭИ в приличном виде.
— Итак, есть фундамент для большого будущего. В чем оно?
— Сегодня оно связано, в первую очередь, с реализацией новой Федеральной целевой программы «Ядерные энерготехнологии нового поколения». Причем, вопрос не столько в финансировании – оно относительно небольшое, сколько в реализации амбициозных планов ФЭИ стать научным руководителем той части программы, которая связана с замкнутым ядерным топливным циклом с быстрыми реакторами. Научное руководство подразумевает, что мы возьмем на себя функции координации этих работ с учетом исторических особенностей развития ФЭИ и его сегодняшних возможностей, а также используя весь потенциал научного комплекса отрасли. ФЭИ должен стать духовным лидером «быстрого» направления.
На эту роль претендует и ряд других организаций, поэтому нас наверняка ожидает жесткая конкурентная борьба. Но я надеюсь, что нам удастся отстоять свои позиции, и настраиваю на это весь коллектив.
И тогда нам предстоит взяться за следующую задачу, которая нигде пока не продекларирована, но у всех на слуху – задачу формирования на базе Физико-энергетического института центра быстрых ядерных энерготехнологий, желательно, международного центра. Таким образом, мы ставим две взаимосвязанные задачи: с одной стороны, возглавить научное руководство той части Федеральной целевой программы, которая связана с формированием новой технологической платформы атомной энергетики, а с другой стороны – в процессе реализации этой программы выйти на создание международного центра быстрых ядерных энерготехнологий.
— Кто будет воплощать эти амбициозные планы, если учесть, что средний возраст ключевых специалистов приближается к пенсионному?
— Кадровую проблему нам предстоит решать в первую очередь. Более того, я бы сказал, что самая главная задача Федеральной целевой программы «Ядерные энерготехнологии нового поколения » — это возрождение прежнего мощного кадрового потенциала отрасли для решения крупномасштабных задач, которые обязательно поставит перед нами страна через несколько лет. И мы должны быть в кадровом отношении готовы. Если рассчитывать только на нынешний контингент, мы ничего не сделаем. Задачи слишком масштабны, причем, не только по объему, но и по временному аспекту: в ближайшие 5-7-максимум 10 лет мы сможем только заложить основы этого процесса. А вот те, кто придет в отрасль, и кого мы обязаны повести за собой, те уже будут реально решать задачи формирования крупномасштабной атомной энергетики на основе замкнутого топливного цикла с быстрыми реакторами.
— В какой мере предполагается использовать базу ИАТЭ — НИЯУ «МИФИ» для подготовки кадров?
— В самой значительной мере. Дело в том, что параллельно с формированием международного центра по быстрым реакторам в Обнинске будет создаваться и крупный медицинский центр, связанный с ядерной физикой, и большой учебный центр. В этом учебном центре мы будем готовить специалистов, которые обеспечили бы нам функционирование и центра быстрых ядерных энерготехнологий, и крупного медицинского радиологического центра. И эту масштабную программу мы будем решать совместно с НИЯУ «МИФИ», с которым налажены плодотворные контакты. Так что я рассчитываю уже в этом году работу по формированию учебного центра поставить на прочную основу.
— Будет ли ФЭИ участвовать в создании медицинского центра?
— Медицинский центр, создаваемый в Обнинске — не совсем обычный: его ядерная специализация тесно связана с деятельностью Физико-энергетического института. В частности, изотопы для медицинского применения можно изготовить только на реакторных установках, пучки частиц для лечения больных тоже можно получить только на установках, с которыми работает ФЭИ. С одной стороны, мы будем непосредственно участвовать в создании таких установок, с другой – обучать будущих медиков работать на этих установках. Более того, наше руководство на Ордынке, понимая важность и неразрывность процессов формирования медицинского центра и центра быстрых ядерных энерготехнологий, рекомендовало мне назначить специального заместителя под эти задачи. И фактически я его уже назначил. Это Петр Никифорович Мартынов, мой заместитель по инновационному развитию. Он будет заниматься, в том числе, и ядерной медицинской тематикой. Точнее, уже занимается.
— Какие перспективные направления в ФЭИ Вы видите именно в плане внедрения инноваций?
— В первую очередь, те направления, которые есть у ФЭИ, но нет у других организаций. Например, ФЭИ – один из лидеров в области создания фильтров различного рода и назначения. Как раз Петр Никифорович Мартынов возглавляет это направление в институте и является признанным авторитетом в стране. К разработкам ФЭИ по фильтрам проявляется большой интерес, тем более что все они основаны на нанотехнологиях. В частности, свои возможности в этом направлении мы продемонстрируем руководству Госкорпорации «Роснанотех», которое 18 февраля планирует посетить Физико-энергетический институт. Думаю, что мы выйдем на крупный проект.
Не должны затихать традиционные для ФЭИ работы по производству изотопов. Надо расширять производство изотопной продукции, в первую очередь, для медицины, а также для других сфер. Если мы эти два направления прочно поставим на ноги, то этого будет вполне достаточно. Хотя мы открыты и для других инноваций. Не исключено такое перспективное направление как создание монокристаллов. Это нужная, востребованная на рынке технология. Посмотрим, какие еще разработки можно использовать, какой потенциал в ФЭИ имеется и пока что не востребован. Я надеюсь, что с приходом Петра Никифоровича мы инновационное направление «раскачаем» серьезно. Здесь надо начинать и делать.
— Сегодня со всех трибун звучат слова «инновации», «нанотехнологии». Еще одно модное слово — «модернизация». По-видимому, для ФЭИ оно имеет особое значение, учитывая наличие уникальной экспериментальной базы.
— Модернизация экспериментальной базы – это ключевой вопрос, особенно для решения основной нашей задачи – создание замкнутого ядерного топливного цикла с быстрыми реакторами. В связи с этим для нас чрезвычайно важной является задача сооружения на территории ФЭИ исследовательского реактора на быстрых нейтронах. Сегодня на этот проект обозначились два претендента – ФЭИ и Институт реакторов в Димитровграде. Я надеюсь, что в плодотворной конкурентной борьбе мы все-таки докажем, что установку по многим соображениям надо делать именно здесь, в ФЭИ. Прежде всего, без нее мы не сможем создать тот международный центр, о котором я говорил. Или он будет значительно урезанным.
Проблема модернизации экспериментальной базы связана с тем, что многое из нее устарело. Надо просто освобождаться от устаревшей базы и по мере поступления средств обновлять ее. В целом роль ФЭИ в обеспечении отрасли экспериментальной базой очень велика. И хотелось бы, чтобы эта роль еще надолго сохранялась.
— Если по исследовательскому быстрому реактору еще предстоит борьба, то по реактору СВБР вопрос о строительстве его в Обнинске уже решен?
— Думаю, да. Но считаю, что строить его надо не на площадке ФЭИ. Категорически. Во-первых, это – промышленный объект, который наверняка будет выделен собственником в отдельную территорию. Во-вторых, зачем научному институту иметь в качестве нагрузки промышленный объект? Мы лучше это место побережем для быстрого исследовательского реактора. СВБР при положительном решении о его строительстве в Обнинске будет размещен на Карповской площадке, а за ФЭИ остается и закрепляется функция научного сопровождения. И это для нас очень важно.
— Будет ли городу польза от строительства реактора СВБР?
— Обязательно. СВБР — это 100 мегаватт электрической энергии, а значит, плюс к ним – еще практически 300 мегаватт тепловой. Он закроет все проблемы города по энергоснабжению. Причем, речь идет не только о масштабах города: думаю, реактор будет работать на весь регион.
СВБР — разработка ФЭИ, он вышел из недр ФЭИ. Но он не будет объектом ФЭИ. А роль ФЭИ должна быть в другом: нам надо сделать все возможное, чтобы ФЭИ приобрел второе дыхание — завоевал роль научного руководителя крупного мегапроекта «Замкнутый топливный цикл с реакторами на быстрых нейтронах» и начал формирование центра быстрых ядерных энерготехнологий. Тогда, благодаря этому проекту мы можем сделать ФЭИ крупным международным центром. Все флаги будут в гости к нам, потому что сейчас такого проекта нет ни у кого в мире. И это для Обнинска будет иметь колоссальное значение. Губернатор, выступая в Обнинске в день науки перед учеными, уже сказал, что если будет возможность выбрать между СВБР и быстрым исследовательским реактором, то он выберет второй. Это очень значимые слова. Он прекрасно понимает, что для экономики области выгоднее было бы иметь коммерческий реактор: это 100 мегаватт дополнительной электроэнергии, налогооблагаемая база и так далее. Но исследовательский реактор – это мировой уровень науки, что гораздо важнее для Калужского региона. А налоги можно на чем-нибудь другом заработать.
Беседовала Е.Колотилина