30 октября в «Городском центре искусств» г. Боровска состоялась презентация книги известного художника Владимира Овчинникова «Расстрелянное будущее». Шестисотстраничный труд повествует о жертвах советских политических репрессий. Предлагаем вашему вниманию интервью с автором.
Когда Вы начали работать над книгой? С чего все началось?
Я занимаюсь этой темой с 2004 года. А началось все с идеи памятника жертвам репрессий. Накануне 60-летия Победы я пришел к тогдашнему мэру Боровска Александру Ивановичу Егереву и предложил сделать памятник всем пострадавшим от лихолетий. Подготовленный мною проект и описание его символики опубликовала местная газета для обсуждения, было немало положительных отзывов. И даже было намечено место для установки памятника в границах воинского мемориала. Но тут Александра Егерева переводят в администрацию района, вскоре он трагически погибает – реализация проекта откладывается… Тогда я уже безо всяких согласований нарисовал памятник в виде фрески на тыльной стороне Стены победы, напротив краеведческого музея. В центре композиции Красная книга памяти, на одной её странице погибшие в войну, на другой – репрессированные. Посередине образ Богородицы с младенцем.
И долго ли просуществовала эта фреска?
Буквально через несколько дней после «открытия», в администрации собрали комиссию и постановили привести стену в прежнее состояние, то есть репрессировали фреску. Но уничтожить не решились. Три года она простояла, и начала осыпаться из-за плохо подготовленной поверхности стены. Теперь эта фреска будет на обложке книги «Расстрелянное будущее».
Вы родились в семье репрессированных. Это было дополнительным мотивом?
Да, был этот мотив. По своим предкам я провел большую работу в архивах это дало мне определенный опыт. А в работе над книгой о репрессированных боровчанах у меня были помощники, которые ездили со мной в архивы. Это: главный редактор муниципальной газеты «Балабаново» Нина Замахина и послушник из Пафнутьевского монастыря Грачев, написавший два довольно больших раздела. Правнучка основателя рода купцов Полежаевых Евгения Алексеевна Приданцева, создательница музея боровского предпринимательства, написала раздел «Вредители-спецы». Были и другие помощники.
Что еще помогало в работе над книгой?
В команде работа пошла успешнее. Помогли и хорошие контакты, установившиеся с Калужским УФСБ, которое является преемником архивов всех своих предшественников – ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ. Мне повезло выйти на понимающего человека. Всё, что могли, они мне дали: тюремные фотографии репрессированных, документы и так далее.
А какие годы охватывает книга?
По Закону о реабилитации жертв политических репрессий, с 25 октября 1917 года. После объявления Красного террора (5 сентября 1917 года) первый задокументированный арест в Боровском уезде бывшего жандармского офицера Борщёва Ивана Михайловича произошел 14 сентября. Без предъявления обвинения и без суда его расстреляли 30 сентября. Заканчиваются массовые репрессии, в основном, в начале 1950-х. Хотя сидеть продолжали до 1957 года. А последний репрессированный приходится на 1983 год: год лишения свободы получил инженер-химик Боровского ВНИИФиБ Бескровных.
Откуда взялось название «Расстрелянное будущее»?
Потомок очень известного в Боровске рода купцов Капыриных был студентом, арестован в 1935 году. Все свои злоключения он потом обстоятельно описал в своей книге «Не сломлены крылья мои». Вспоминая своих сокамерников, автор делает вывод, что в этих тюрьмах сидело, а точнее убивалось Светлое Будущее России.
О чем говорит Ваша книга? Есть ли у нас будущее?
Я писал о том, почему новая власть не могла обойтись без террора и какие последствия получились. Как двигаться дальше в условиях тяжелого наследства – это уже другая тема. Возможно, наше будущее выглядело бы по-другому, не случись явлений, которые я описал. То Будущее, которого не случилось – оно и есть расстрелянное.
Владимир Александрович, почему Вы оставили настенную живопись? И какие у Вас дальнейшие планы?
О планах пока лучше не говорить. Может, я продолжу заниматься историей советского периода, а может и вернусь к живописи, тянет ею позаниматься. Хотя для себя я решил, что любой проект имеет начало и конец. И мой «настенный» тоже. Во-первых, надоело воевать с властями. Во-вторых, всякая тематика имеет границы. В своих работах я изображал исторических личностей, яркие события, быт боровчан. Тема, конечно, неисчерпаемая, но к 2005 году основные события я изобразил. По крайней мере, я напомнил людям об их прошлом и о таких знаменитых земляках, как Сенявин, Циолковский, Чебышев, людях ратных подвигов и видных предпринимателях.
Как известно, настенная живопись долго не живет, а книги вечны. Для Вас что дороже – книга или живопись?
Дело даже не в долговечности, самолюбии или еще чём-то. Книга серьезнее, весомее, значимее, поскольку она много чего открывает, делает достоянием общества. Например, удалось установить, что число репрессированных в несколько раз больше, чем в официальных публикациях. Многое, очень многое удалось понять и в поведении самих репрессированных. Это люди независимые, способные анализировать то, что происходит вокруг. Именно таких и отправляли в лагеря…
Михаил Пустовой