Рассказы писателей-фронтовиков сохранили в себе всю боль утрат и радость победы. Читая их, мы погружаемся в горькое прошлое нашей страны и заново учимся помнить о том, о чем забывать нельзя. Рассказ нашего земляка Владимира Вареника, участника Великой Отечественной войны основан на реальных событиях. Автор попал на фронт совсем юным, ему не было и 15 лет, но события того страшного времени он помнит, как будто это было вчера.
Переправа, переправа! Берег левый, берег правый…
(печатается в сокращении)
Комбриг Гусаковский стоял у берега р. Южный Буг и смотрел на противоположную сторону, где не просматривался ни один населённый пункт. Есть ли немец там? Сколько? Какой род войск? Комбрига интересовало наличие брода и глубина. Ширина реки на этом участке где-то порядка 100 м…
— Ну, что, пехота, как переправляться будем? – спросил комбриг у подошедшего старлея.
— Нам проще, — ответил старший лейтенант. – Мои люди и батарейцы разбирают хлев поблизости.
Действительно, вскоре пехотинцы и артиллеристы стали приносить увесистые брёвна, застучали топоры. Танкисты, отогнав машины в ближайший перелесок, замаскировались в ожидании приказа.
Из штаба армии Гусаковскому сообщили, что к ним отправляется со своей свитой командарм. За ним следует 19-я гвардейская механизированная бригада. Корпусам передано распоряжение быть готовым к переправе. В это же время плоты, загруженные пушками и расчётами, начали переправу к противоположному берегу. И вдруг, неожиданно, все услышали гул мотора немецкого штурмовика – «Юнкерса».
— Ложись! — скомандовал Гусаковский.
Все, кто находился на берегу, улеглись на землю. Самолёт летел низко вдоль реки. Увидев на воде самодельные плоты с пушками и солдатами, он открыл огонь, за несколько разворотов потопил батарею и убрался восвояси. Только несколько стволов пушек, привязанных к брёвнам, торчало из воды. А к месту предполагаемой переправы уже прибыл командарм.
…Заряжающий второго орудия рядовой Филлип Гончаренко вынырнул из воды и ухватился за бревно. Пушка, крепко привязанная к двум брёвнам, стояла вертикально стволом вверх. Она также искупалась в воде, но вернулась в исходное положение. До берега было недалеко, метров десять. Отталкиваясь в воде ногами, рядовой Гончаренко направил остатки своего плота и пушки к берегу. Преодолевая течение, эта система всё же приближалась к берегу. Когда колёса пушки упёрлись в землю, Гончаренко развернул её, развязал верёвки, крепящие пушку к брёвнам, и, ухватившись за станины, поволок её на берег.
Словно тягловая лошадь волочил рядовой Гончаренко свою пушку подальше от воды. Согнув в локтях руки и прижав их к упорам станин, не останавливаясь, он шёл вперёд, туда, где он и его пушка нужнее всего. Он видел, как бойцы батальона, которым должна была помогать в бою его батарея, пятятся назад. Два бронетранспортёра и танк
вот-вот сомнут этот батальон, расстреляют и раздавят. Он видел, как падают солдаты нашего батальона и больше не поднимаются.
… Командарм примкнул к окулярам. Генерал видел, как немецкий танк и два бронетранспортёра на гусеничном ходу уничтожают беззащитный и обречённый батальон русских солдат. Фашисты не спешат. Они знают, что русским автоматчикам деваться некуда, они их всех перестреляют и передавят. Генерал увидел, что солдат, волочивший пушку, остановился. Резкими движениями он сбросил скатку шинели вещмешок, и карабин и развернул пушку. Сняв ящики со снарядами, он раздвинул станины и забил кувалдой клинья в землю, чтобы пушка при выстреле не очень дёргалась. Всё это длилось не больше пяти секунд.
— Ну, давай же. Не тяни.
Первым выстрелом Гончаренко попал в гусеницы танка. Танк развернуло. Судорожно разворачивая башню, он пытался уничтожить эту дурацкую пушку. Непонятно, откуда и когда она появилась. Но было уже поздно. Следующий выстрел Гончаренко был точным. Танк дёрнулся и остановился. Из смотровых щелей повалил дым. Следующим выстрелом был уничтожен бронетранспортёр. Второй бронетранспортёр пытался уйти, но и его догнал снаряд сорокапятки.
— Товарищ генерал-лейтенант, — услышал чей-то голос командарм. Рядом стоял генерал Харчевин.
– Переправа установлена, товарищ командующий.
– Хорошо, Федор Павлович. Благодарю вас.
Рядовой Филлип Гончаренко сидел на станине своего орудия. Мокрую скатку шинели он развернул и повесил сушиться на орудийный щиток. Рядом повесил вещмешок. Карабин, как и положено, лежал рядом. Гимнастёрка и всё остальное, что было на нём – высохло. Кисет с махоркой оставались сырыми. Рассыпав табак на лист лопуха, он ждал, когда табак просохнет и можно будет закурить. О том, что ранен в ногу, почувствовал, когда закончил свою дуэль с танком и бронетранспортёрами. Когда батальон пошёл вперёд, он попытался их сопровождать. Однако из-за сильной боли в левой ноге, он остановился. Если обмотка на правой ноге давно высохла, то левая продолжала оставаться мокрой. Внимательно приглядевшись, он увидел, что через обмотку сочится кровь. Сняв поясной ремень, он стянул им ногу выше колена. Мимо него проходили колонны танков и другой боевой техники. Вначале он даже считал их. Но затем, когда сбился, перестал. Танков было много.
— Не поздоровится теперь немцу, — думал он. Дальше его мысли переключились домой. Как там Надька одна с двумя детьми?
От этих мыслей его оторвали гул танка Т-34 и двух бронетранспортёров. Они двигались прямо к нему. Из бронетранспортёра вышел генерал молодцеватый, но невысокого роста. За ним шёл молодой офицер с портфелем. Гончаренко, как положено по уставу, поднялся, приложил руку к пилотке и доложил:
— Рядовый двисьти сёмого полка, третий батареи Пылип Гончаренко.
— Пылып, говоришь? – спросил генерал и посмотрел на своего адъютанта.
– Филлип – испанское имя в украинском звучании, — ответил адъютант.
— Филлип, говоришь. Кто же у тебя в семье испанец?
– Нэ знаю, товарыш генерал. Маты — белоруска, батько – украинэц.
— Что с ногой? – спросил генерал.
— Нэ знаю, чи пуля, чи осколоко.
— Вызвать санитарную машину, немедленно! – приказал генерал.
— Рядовой Филлип Гончаренко, я благодарю тебя за проявленные мужество и отвагу, за то, что уничтожил немецкие танк, два бронетранспортёра и их экипажи. За то, что не дал им уничтожить наш, советский батальон автоматчиков, не дал сорвать переправу нашим танковым соединениям! – сказал генерал Катуков. — Что у нас есть из наград? – спросил генерал у адъютанта.
– «Орден Слава» 3степни и медаль «За отвагу», — ответил офицер.
– Давай их сюда. Мы наградим отважного бойца и орденом «Слава» и медалью «За отвагу», – сказал генерал.
Он взял у адъютанта награды и прикрепил их к гимнастёрке солдата.
— Оформишь на него наградные листы, – сказал он адъютанту.
Санитарная машина увезла раненого артиллериста в медсамбат, а одинокая пушка осталась стоять несколько вдали от реки Южный Буг, где несколько лет назад проходила граница между Польшей и Советским Союзом. Батальон, подобрав раненых, ушёл за танками, где вдали слышались разрывы снарядов.