4 мая перестало биться сердце еще одного героя — известного обнинца Владимира Петровича Вареника. Ему было 88. До юбилея Победы он не дожил всего лишь несколько дней.
Владимир Вареник родился в 1931 году. Он был одним из самых молодых участников войны — в 12 лет сбежал на фронт и стал сыном полка, воевал в разведке танковой бригады, освобождал Варшаву, дошел до самого Берлина и стал одним из участников взятия Рейхстага. Награжден Орденом Отечественной войны 2 степени.
Владимир Петрович писал картины и всегда откликался на просьбы рассказать о войне. Из-под его пера вышло пять книг, посвященных людям, которым пришлось пережить это нелегкое время. О том страшном времени он всё помнил в деталях. Как сражались до победного, как погибали товарищи, как ждали дома родные… Владимир Петрович всегда откликался на просьбы рассказать о войне. На протяжении многих лет он был частым гостем в редакции «Обнинского Вестника», приносил свои очерки, попутно заражая всех своей энергией и жизнелюбием. Последний свой рассказ он уже не принес — тяжело было ходить, выслал по электронной почте…
Hitler kaputt
2 мая исполнилось 75 лет со дня окончания одной из последних стратегических операций советских войск и падения Берлинского гарнизона, что привело к безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Как непосредственный участник тех событий, я чётко представляю и сегодня, что происходило на улицах германской столицы с 23 апреля и по 2 мая 1945 года.
Накануне Берлинского сражения внимание немецкого командования было сосредоточено на расположении войск 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал СССР Георгий Жуков. На этом направлении у Зееловских высот — гряды холмов, расположенных в 50 км восточнее Берлина, — немцы создали оборонительный рубеж. Когда 16 апреля начался прорыв обороны противника, пехота не смогла преодолеть этот рубеж. Следующие попытки его взять ничего не дали, кроме выкашивания нашей пехоты огнём оборонявшихся немцев.
Командующий 1-й танковой армией генерал-полковник Михаил Катуков понял, что прорывать оборону немцев здесь придется его армии. И они преодолели этот заслон. После прорыва завязались бои на внешнем обводе германской столицы. Соединения армии шли через минные поля, завалы, где гитлеровцы приспособили к обороне каждое строение. Последней преградой к столице Третьего рейха стала река Шпрее. В полосе наступления армии все мосты через реку немцы взорвали. Случайно группа разведчиков обнаружила неразрушенный мост севернее города Адлерсхоф. Катуков тут же приказал часть сил направить в сторону моста, а остальных переправить после того, как сопротивление на противоположной стороне будет подавлено. Часть соединений 1-й танковой вместе с 19-й гвардейской механизированной бригадой переправились через Шпрее и вышли в район Шеневейде — Адлерсхоф — пригорода Берлина.
Берлин встретил наступающие подразделения танкистов и мотострелков угрюмой громадой бетонных коробок, в которых располагались истребители танков и пулемётные гнёзда. Тут уж манёвр для танка был ограничен. Начались уличные бои. Город горел. Клубы дыма стелились вдоль кварталов, поднимались вверх, представляя зловещую картину. Улицы буквально были усыпаны газетами с рисунком красноармейца, который на трёхгранный штык нанизывал немецких младенцев и бросал их в костёр.
Здесь подразделения 1-й танковой встречали новейшие немецкие танки «Королевские Тигры». Из оконных проёмов разрушенных зданий «панцерфаустники» (гранатометчики) расстреливали танки фаустпатронами. Мотострелки, прижимаясь к
стенам домов, пытались укрыться от пулемётного перекрёстного огня из оконных проёмов высотных зданий. Город, разрушенный бомбардировками, представлял собой бастион безнадёжной и трагической обороны. Часть мотострелковых подразделений, вся разведка были задействованы на ликвидации «панцерфаустников» и пулемётных гнёзд на пути продвижения к центру города. И танкисты, и мотострелки дрались на берлинских улицах с неослабевающим упорством, дерзко, смело, не задумываясь, что на каждом шагу поджидает смерть из-за угла. Противники без пощады расстреливали друг друга.
29 апреля 19-я механизированная бригада, её штурмовые группы, мотострелки и разведчики вышли на улицу Урбанштрассе, ведущую к конечной цели боевого продвижения — зоологическому саду и парку «Тиргартен». И только 30 апреля подразделения 1-й танковой вместе с пехотинцами 39-й стрелкой дивизии овладели этой территорией в центре Берлина.
В это же время подразделения 150-й стрелковой дивизии вышли к Рейхстагу. Как только был уничтожен гарнизон, защищавшим здание лейтенанту Алексею Бересту, сержантам Михаилу Егорову и Мелитону Кантария 30 апреля в 22 часа (1 мая по Москве) командование поручило водрузить красное полотнище на крыше Рейхстага, ставшее знаменем Победы в Великой Отечественной войне.
2 мая Берлинский гарнизон капитулировал. В 6 часов по местному времени войска вермахта начали выходить из метро, других мест укрытия. По команде своих офицеров складывали оружие, строились в колонны, этапировались в места дальнейшего сосредоточения.
3 мая разведрота 19-й мехбригады хоронила своих бойцов. В парках и скверах появились цветы. Букеты из них мы возложили на могилы товарищей.
4 мая командир нашей роты лейтенант Соковиков предложил желающим осмотреть достопримечательность Берлина — здание Рейхстага. Желающих набралось порядка 10 человек. Когда подошли, увидели, что здание основательно разрушено. Территория сплошь завалена разбитой техникой, кирпичами и прочим хламом. Еще не все трупы немецких солдат были убраны. На стенах здания появились первые надписи советских военных. Оставить также свою предложил желающим старшина, сопровождавший группу. Таковых не оказалось: только вчера похоронили своих товарищей. В день осмотра Рейхстага тщеславия и эйфории победителей у разведчиков не было.
Со временем надписей на стенах Рейхстага становилось всё больше и больше. Они стали неким символом победителя в этой страшной войне, унесшей десятки миллионов человеческих жизней. Здание немцы долго не восстанавливали. Полностью оно было отреставрировано в 1972 году, а для посетителей открыто только в 1999-м. В 2000 году, когда решался вопрос о надписях на стенах Рейхстага, немецкие депутаты высказались оставить их значительную часть: эти надписи должны напоминать последующим поколениям немцев о преступлениях их соотечественников во 2-й мировой войне.
В моей книге «Первая танковая» в одной из глав описана сцена, встречи советских разведчиков с группой немецких солдат:
«Следуя вдоль набережной Нейсе, Владимир неожиданно услышал за спиной голос:
— Гитлер капут!
Повернувшись по направлению прозвучавшего голоса, разведчик увидел группу немецких солдат, человек шесть, выходящих из переулка посёлка. В замызганных шинелях, с карабинами через плечо, они остановились, ожидая реакции советских солдат.
– Капут, капут вашему Гитлеру, – охотно ответил Владимир. Затем подошёл к ним.
Солдаты были немолодые, вероятнее всего, прошедшие Восточную кампанию.
– Что болтаетесь в форме и с оружием? – стал им выговаривать Владимир. – Войне не сегодня-завтра конец. Вон пустые дома. Там и одежда, и всё, что угодно есть. Переодевайтесь в цивильные шмотки и дуйте к своим фрау и киндерам.
– О, как можно брать чужие вещи? Это частная собственность, – дружно отвечали солдаты.
– Карабины в реку бросайте. Они не нужны вам больше.
– Не можем оружие бросать: СС стрелять нас будет, – ответили солдаты.
Что делать с ними, Владимир не знал. Арестовать и этапировать к своим – только морока одна. Никому они не нужны: ни штабу, ни тем более разведгруппе.
– И куда же идёте? – продолжил допрос Владимир.
– Nach Hause, – дружно ответили немцы. Они смотрели на молодого русского солдата и не знали, чего следует от него ожидать. И хотя в поведении его не было агрессии, автомат был явно изготовлен к стрельбе, а палец лежал на гашетке. После затянувшейся паузы и размышлений «за» и «против» разведчик решил отпустить солдат.
– Ну что ж, идите по домам, – напутствовал их Владимир и помахал рукой в направлении дороги. Он стоял ещё какое-то время и смотрел, пока солдаты не скрылись за очередным её поворотом…».
«Гитлер капут». Такой конец ужасной, нельзя даже назвать зверской, этой изуверской вакханалии Гитлера и его национал-социализма. Этот конец был ясен и осязаем даже для немецкого солдата.
Владимир Вареник