ВНИИ Сельскохозяйственной радиологии и агроэкологии в этом году исполняется 40 лет. И 37 лет из них в институте работает доктор биологических наук, академик РАСХН Рудольф Михайлович Алексахин. Он прошел путь от старшего научного сотрудника до директора ВНИИСХРАЭ, и встречает на этом посту уже 75-й свой день рождения.
Два счастливых случая
Узы, связывающие профессора Алексахина и его детище, прочнее некоторых родственных связей. И неудивительно – половина жизни отдана науке, институту и, в конечном итоге – охране окружающей среды, так необходимой всему человечеству для нормальной жизни.
Между тем, биологом Рудольф Михайлович решил стать еще в отрочестве. Учась в старших классах, он зачитывался не Майн Ридом и Хемингуэем, как его сверстники, а трудами Чарльза Дарвина – в подлиннике!
— Мне казалось, что биология — это именно та область, которая привлечет к себе внимание человечества, — вспоминает ученый. — Мне хотелось сделать нашу землю чистой, пригодной для получения полезной продукции.
Молодой Рудольф поступил в МГУ на биолого-почвенный факультет. С тех пор прошло почти 60 лет, и Рудольф Михайлович уверенно говорит о том, что ни разу не пожалел о своём выборе.
Вторым, после Дарвина, счастливым случаем, определившим судьбу и профессию, Рудольф Алексахин считает то, что он попал на предприятия атомной промышленности:
— Это считалось передовым фронтом науки. Я только что окончил институт, и вместе с другими молодыми людьми поехал на Южный Урал, в Кыштым. Тогда это казалось романтикой…
Надо отметить, что в Кыштым молодые люди ехали не просто на работу. 29 сентября 1957 года на химкомбинате «Маяк» произошла, так называемая «Кыштымская авария» — первое в СССР радиационное ЧП. Авария называется Кыштымской, поскольку город «Челябинск-40» (сейчас – Озёрск), где располагался химкомбинат, выпускавший оружейный плутоний, был засекречен и отсутствовал на картах до 1990 года. Кыштым — ближайший к нему город.
Вместе с коллегами Рудольф Алексахин выполнял радиологические исследования в области миграции радионуклидов в почве и растениях на территории Восточно-Уральского радиоактивного следа. Именно там были заложены основы лесной радиоэкологии, а также созданы первые рекомендации по ведению сельского и лесного хозяйства в условиях радиоактивного загрязнения.
— Вернуть радиационно-загрязненные земли в производство — такова судьба и задача радиоэколога, — уверен Рудольф Михайлович. — Вообще, слово «радиоэкология» — ровесник моей научной карьеры. Его ввели в лексикон в 1956 году, а я стал этим заниматься с 1959 года. Я старался нигде не обогнать этот термин и нигде от него не отстать.
Наверное, здесь Рудольф Михайлович скромничает… Он не просто шел параллельным курсом с развитием радиоэкологии, но и в числе прочих ученых формировал и создавал эту область знаний.
«Хотите сохранить природу — загрязните ее…»
Чернобыльская авария стала не первой в научной жизни Рудольфа Алексахина:
— В Чернобыль я поехал буквально на третий день после аварии. Тогда я уже работал в Обнинске, поскольку именно здесь был единственный на тот момент институт, занимавшийся радиоэкологией.
В Чернобыле Рудольф Михайлович работал в самых загрязненных районах, руководя исследованиями по ликвидации последствий катастрофы для сельскохозяйственного региона.
— Есть такой парадокс: «Хотите сохранить природу — загрязните ее». Люди сначала загрязнили Чернобыль, и потому нам пришлось оттуда уйти. Вместе с людьми ушли охота, рыбалка, туризм, сельхозработы, тем самым снялись все антропогенные факторы, вредно влияющие на природу.
В этом году аварии на Чернобыле исполнилось 25 лет. Эти проблемы уже можно считать решенными. Но у ВНИИСХРАЭ много других задач. Это атомные станции и отработавшее ядерное топливо, это радиоактивные отходы, это места, где добывают уран – там тоже есть воздействие на природу, и там тоже работают специалисты-агроэкологи.
— В любом радиационном воздействии главная опасность в том, что эти радиоактивные вещества рано или поздно попадают в организм человека. Прервать эту цепочку — и есть задача радиоэкологии, — уточняет директор ВНИИСХРАЭ. — Вообще, после Чернобыля мы думали, что ядерной энергетике – конец. Но прошло 5-7 лет, мы поняли и исправили свои ошибки, капитально усилили безопасность по всем параметрам и преодолели этот «Чернобыльский синдром». После Фукусимы реакция была гораздо меньше и гораздо спокойнее, чем после Чернобыля. Но тут надо понимать, что Фукусима – это больше природная катастрофа. Тут виновато цунами, а не ядерная энергетика.
За работы по ликвидации последствий радиационных катастроф Рудольф Алексахин удостоен Государственных премий: в 1974 году – за «Маяк» и в 2002 – за Чернобыль. Вообще в ВНИИСХРАЭ работает немало лауреатов премий: Сталинской, Советской и Российской.
Об этом рассказывает специальный стенд в небольшом музее, расположенном в институте. Здесь собраны документы и экспонаты, рассказывающие об истории учреждения и радиоэкологии в целом.
Рудольф Михайлович с гордостью демонстрирует рабочее место академика ВАСХНИЛ Всеволода Клечковского – основателя школы советских радиоэкологов. Он никогда не работал в Обнинске, но директор ВНИИСХРАЭ с гордостью называет себя его учеником, и потому привез из Москвы его рабочий стол, кресло и лампу, как память о Великом Ученом и Учителе.
«Науку надо сохранять любой ценой!»
Сегодня ВНИИСХРАЭ относится к сельскохозяйственной академии наук. Институт занимается разработкой научных основ сельхозпроизводства, а также старается не уходить и от фундаментальных проблем сельского хозяйства.
— К сожалению, сейчас прикладные аспекты науки превалируют над фундаментальными, — отмечает Рудольф Алексахин. — И это понятно: прикладные науки быстро приносят прибыль. К такой тенденции я отношусь определенно негативно. Я считаю, что фундаментальную науку надо сохранять любой ценой!
То же самое касается статуса ученого. За более чем полвека в науке Рудольф Алексахин имеет возможность сравнить в динамике как положение ученого в обществе, так и отношение к науке в целом:
— Статус ученого, как факт, как первоздание, всегда будет иметь высокий вес в обществе. Наука – это фундамент, на котором строится все общество. Но наукой, как и обществом, управляют власти. И в постсоветское время они делают это плохо. В Советские времена ученых больше уважали, им лучше платили, у них не было желания и потребности заниматься другой работой, помимо научной. Сегодня мы активно теряем достоинство Советской и Российской науки. Официально формулируется, что наука — это нужно и важно, но молодежь, видя как живут сегодняшние ученые, не торопится идти в науку. А если и идет, то не в России… И это дорого обойдется нашему государству. Оно уже и сейчас дорого нам обходится, но пока эти процессы не стали необратимыми. Однако если пустить их на самотек, то восстановить науку не получится.
С восстановлением научного потенциала связаны, в первую очередь, и планы директора ВНИИСХРАЭ:
— Задача ученого на любой фазе его жизненного цикла – это производство первичных знаний. И это, прежде всего, дело старшего поколения, поскольку у молодежи пока еще нет нужного опыта, который, конечно же, придет с годами. Не всегда возраст является фатальной определяющей негатива. В зрелом возрасте у ученого человека есть опыт, знание – и это самое важное. А что впереди – проблема деликатная.
15 декабря доктор биологических наук, академик РАСХН Рудольф Михайлович Алексахин отмечает свое 75-летие. Жалеет ли он о чем-то несбывшемся в своей жизни? Что бы хотел пожелать себе ко дню рождения? – на эти вопросы он отвечает с оптимизмом:
— Если бы мне пришлось прожить жизнь сначала, я бы прошел тот же самый путь. Возможно, на каких-то небольших поворотах жизненного пути, я бы свернул в другую сторону, но это ничего кардинально бы не изменило. Что касается пожеланий, то я желаю себе сохранить тонус научного работника, интерес к науке, иметь возможность мыслить столько, насколько это будет возможно.
Действительно, что же еще может пожелать себе человек, отдавший всю жизнь науке, искренне влюбленный в нее и болеющий душой за ее престиж. Мы поздравляем Рудольфа Михайловича Алексахина и желаем ему здоровья, бодрости, и еще долгих лет плодотворной научной деятельности!