Другая реальность для миссис Севидж

В старейшем любительском театре Обнинска накануне женского праздника состоялась премьера удивительной пьесы, жемчужины мировой классики, которая до сих пор дает пищу для размышлений на вечные темы бытия.

Режиссер постановки Елена Черпакова, в творческой биографии которой «Пизанская башня» Н. Птушкиной, «Утиная охота» А. Вампилова, «Моя дорогая Памелла» Д. Патрика, выбрала для своей первой работы на обнинской сцене пьесу Джона Патрика «Странная миссис Севидж». В главной роли – Людмила Жарская. Обнинский зритель за более чем шестидесятилетнее существование театра, приученный к тому, что каждая премьера в Народном драматическом театре В. Бесковой становится событием, с нетерпением ждал. И сегодня уже можно сказать, что спектакль состоялся, а молодой режиссер сумела бережно сохранить традицию «бесковцев» на все смотреть по-своему.
Смотрите, кто пришел
Театр – живой организм, и жизнь не стоит на месте: бессменный руководитель театра Вера Петровна Бескова одобрила постановку пьесы молодому режиссеру Елене Черпаковой. Уроженка Балабаново окончила факультет театральной режиссуры московского Университета культуры, работала в Москве, в том числе как театральная актриса. До недавнего времени возглавляла студенческий театр при филиале шолоховского университета, где ее работы в качестве режиссера-постановщика получали призы на фестивалях любительских театров. Сегодня работает режиссером массовых представлений и праздников в ГДК, воплощая необычные и интересные задумки для больших и маленьких зрителей. Она уверена, что режиссер должен убедить актеров, а не командовать ими. Это ей удается, несмотря на то, что она едва ли ни вдвое моложе большинства членов труппы.
— Пьеса подбиралась под конкретный ансамбль актеров, и выбор пал на произведение одного из лучших американских драматургов Джона Патрика, который сумел наделить свое творение остросюжетными поворотами, характерами с гротескной остротой, глубоким трагикомизмом и пронзительным лиризмом, — рассказывает режиссер.
У Патрика подробные ремарки, но в обнинском театре постарались рассказать эту историю по-своему. Так, миссис Пэдди стала более контактной, но молчаливой; Фэри, по пьесе девушка 20-ти лет, у «бесковцев» — взрослая женщина, которой кажется, что она юная; а для Джефри рояль – своеобразная ретроспектива прошлого…
— Нам было интересно показать искания героев, их колебания между совестью и деньгами, — говорит Черпакова. — Вы видите Этель Севидж, доктора Эммета и сестру Вилли – они борются с собой, это существование на грани, когда каждый словно спрашивает себя: «А сейчас я – честный человек?» Эта борьба двух миров в каждом из нас – ежедневная, ежечасная. Актеры постоянно дают понять, что нет идеальных людей, и это наши поступки создают ту реальность, которую мы выбираем.
Ангелы и куклы для дикарки
Основная сюжетная линия заключается в том, что немолодая, эксцентричная и очень богатая вдова миссис Сэвидж основала фонд, который тратит деньги на осуществление необычных желаний людей, делая их счастливыми. Дети покойного мужа миссис Сэвидж от первого брака, растратив свою часть наследства и претендуя на деньги, оставленные отцом его новой жене, помещают свою мачеху в психиатрическую лечебницу, где та знакомится с её обитателями, каждый из которых имеет определённое психическое отклонение. Немудрено, что многие, читая пьесу, сочувствуют её героям – пациентам «Тихой обители» — и с теплотой встречают их сердечность, доброе и чуткое отношение друг к другу, умение понять трагедию ближнего своего. «Тихая обитель» совсем не вызывает тягостного, безрадостного ощущения сумасшедшего дома. Напротив, здесь всё проникнуто теплом и добросердечием. Может быть, поэтому в финале пьесы грустно, что миссис Сэвидж всё-таки покидает людей, сумевших стать ей за несколько дней по-настоящему близкими.
Во время работы над спектаклем как-то так сложилось, что за пациентами «Тихой обители» в труппе закрепилось название «ангелы», а за детьми миссис Севидж – «куклы». И действительно, последние больше походят на карикатуру ходульных кукол в отличие от живых и бесхитростных «ангелов». И даже тесемки на спине пациентов «Тихой обители» – визуальная составляющая образа, как знак «ранения», ставшего началом отсчета болезни, почему-то напоминают след от легких крыльев.
Но жизнь нас убеждает, что права восточная мудрость: и друзья, и враги – собственные наши творения. И если миссис Севидж еще не знает об этом, то психологическая характеристика, которую зритель считывает с персонажей просто по их внешнему виду – совершенно точно указывает нам, что вначале героиня Людмилы Жарской прочно стоит на стороне «кукол». Художник по костюмам Ольга Колесникова тонко разметила черточки, роднящие в первом действии главную героиню с миром чистогана. Ее крикливые пальто и шляпка из того же ряда, что и пародийный клетчатый пиджак сенатора Тита Севиджа, как у «бандито-гангстерито» из детского мультика или пресловутая диадема, в которой спит «польская княгиня» Лили-Белл, которая своей несуразной манерностью и пластикой Лисы-Алисы просто «гремит», как дешевая погремушка. А элегантная леди (образ Жарской во второй части спектакля) – наоборот, стала отражением внутренней гармонии, которая поселилась в душе Этель Севидж после знакомства с «ангелами» и переосмысления того, что является действительно ценным в жизни.
— Моя героиня – неравнодушная и богатая, она бескорыстна в противовес миру, где все хапают, — убеждена исполнительница главной роли Людмила Жарская. — И еще она очень одинока. Да и мы все сегодня живем в каком-то информационном аду: кругом сводки криминальные, сводки. Нас пугает окружающий мир и создается обманчивое представление, что защита от этого негатива – деньги, которыми можно купить независимость, свободу действий. А это не так. Доброта спасет мир. Надо вспомнить о душе, именно это, я уверена, стало поворотным для моей героини. В трактовке роли любой актер опирается в первую очередь на свой опыт, чувства. Я не могу без слез смотреть сюжеты о больных детях и очень радуюсь, когда люди объединяются в сборах на их лечение. Выстраивая свою роль, я отталкивалась от того, что выбор Этель Севидж – это милосердие, которое жило в ее сердце всегда, даже когда она еще не решалась признаться себе в этом. И для меня дорогого стоит узнать, что у зрителя некая жилка дернулась в сердце, чтобы поверил: у каждого есть шанс понять, что же ему действительно дорого.
Я спросила у Черпаковой, отчего миссис Севидж получилась такой… русской, отчего так почти по-чеховски растерянна оказалась она перед неожиданной душевной чуткостью пациентов «Тихой обители». Кажется, вместе с ней мы удивляемся их сердечности, доброму отношению друг к другу, умению понять трагедию своего ближнего. У Патрика нигде не звучит слова «милосердие», но именно оно определяет внутреннее осознание актрисой своей роли. Обнинская миссис Севидж – женщина именно милосердная, неудивительно, что она получилась такая «русская душою».
Героиня Жарской в который раз убеждается в несправедливом устройстве мира, потому что, оказавшись среди больных людей, не нуждающихся в деньгах, открывает для себя новую реальность, в которой есть место и подлинной любви, и душевному теплу, и старомодному ныне благородству, и, кажется, навсегда исчезнувшему с лица земли бескорыстию. Она обретает не только веру в себя и в правильность своих поступков. Она обретает потерянную веру в людей, в искренность отношений, в то, что человек, если, конечно, он этого хочет, всегда может остаться Человеком.
Эльвира Ягудинова

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *