В Технической академии Росатома (которая является наследницей известного в городе Центрального Института повышения квалификации – ЦИПК)) готовятся к массовому обучению оперативного персонала зарубежных АЭС. Причем обучение будет на английском языке.
Накануне Дня науки мы поговорили с проректором по международной деятельности Технической академии Росатома Владимиром Артисюком о том, в каком направлении развивается Техническая Академия, почему важно преподавать именно на английском и что может Обнинск предложить иностранным специалистам, которые будут приезжать на обучение в наш город.
Корр.: Как давно и почему ЦИПК сменил название и стал Технической академией Росатома?
Артисюк: Полгода назад — 30 августа 2017. Именно тогда произошло объединение ЦИПК и Института глобальной ядерной безопасности (ИГЯБ) в новую организацию, которая была названа Технической академией Росатома. А в 2018 году предполагается, что к академии будет присоединён учебно-тренировочный центр в Нововоронеже и в последствии – еще несколько тренировочных центров на площадках российских АЭС.
Корр.: То есть нельзя сказать, что ЦИПК просто стал по-другому называться? Произошли принципиальные изменения?
Артисюк: Переименование отражает очень мощный, тектонический сдвиг в системе подготовки кадров, которую сейчас переживает атомная отрасль. Происходит поэтапное объединение разных структур, которое должно привести к чётко выстроенной, мощной и эффективной системе подготовки кадров. Она необходима для того, чтобы обеспечить глобальную экспансию российских ядерных технологий на международный рынок.
Корр.: Аббревиатура ЦИПК, так привычная обнинцам, ушла в прошлое?
Артисюк: Нет. Нам очень дорого это название. Оно олицетворяет полувековую историю отраслевой системы подготовки кадров — как вы знаете, в июле 2017 года мы отмечали 50-летие ЦИПК. Центральный институт повышения квалификации сохраняется внутри системы Технической академии в качестве отдельного института, ответственного за подготовку российских специалистов в области безопасного использования объектов атомной энергетики.
Корр.: Какие направления работы Технической академии наиболее важные?
Артисюк: Помимо упомянутых выше ЦИПК и ИГЯБ, внутри академии выделен ресурсно-кадровый центр, который будет отвечать за подготовку оперативного персонала АЭС, строящихся за рубежом. В принципе, ЦИПК и раньше этим занимался. С 2007 года в ЦИПК функционировал Международный центр подготовки персонала (МЦПП), который был сфокусирован на подготовке специалистов ядерной инфраструктуры стран-новичков, то есть тех стран, которые начали развивать у себя ядерную энергетику. В структуре технической академии МЦПП имеет тот же статус, что ЦИПК, ИГЯБ, и Ресурсно- кадровый центр. Это свидетельствует о высоком авторитете МЦПП, который зарекомендовал себя в качестве действенного инструмента Госкорпорации «Росатом» в подготовке платформы для внедрения российских ядерных технологий на новые рынки. Важным вызовом, стоящим перед Технической Академией, является необходимость преподавать на английском языке. Это новый вызов для нас. И мы сейчас активно работаем, чтобы справиться с поставленной задачей.
Корр.: Зачем России строить АЭС в других странах и обучать зарубежных специалистов?
Артисюк: Постараюсь очень просто ответить на этот сложный вопрос. Чтобы расширить влияние Российской технологической культуры. В России есть технологии и интеллектуальные продукты, которые востребованы по всему миру. Разве это не повод для гордости и не причина для их экспорта и расширения российского влияния? В мире совсем немного стран, которые экспортируют атомные электростанции. И Россия – одна из них.
Корр.: То есть можно сказать, что Техническая академия Росатома будет помогать продавать ядерные технологии за рубеж?
Артисюк: Конечно. Ведь мы экспортируем не оборудование, материалы и топливо, но и знания. Чтобы зарубежные партнёры могли эксплуатировать атомную электростанцию, они должны пройти обучение. В некоторых странах специалисты по атомной энергетике учат русский язык. Они понимают, что им предстоит иметь дело с русской технической литературой и российскими преподавателями. Но не все готовы на подвиг в освоении нового языка. Иногда это просто нецелесообразно. В Академию часто приходят запросы на обучение высокого уровня менеджеров из зарубежных стран. Будучи занятыми в национальных управленческих структурах, они не могут позволить себе длительного перерыва в работе. Для них одна-две недели интенсивного тренинга – не более. Разумеется, они предпочитают получать информацию на английском. Для них мы и разрабатываем новые программы.
Корр.: Наверное, не так просто найти преподавателей, которые и в атомной энергетике хорошие специалисты, и с английским на одной ноге, и педагогическим талантом обладают?
Артисюк: В этом вся сложность. Особенно в части подготовки оперативного персонала АЭС, которая длится уже не 1-2 недели, а порядка года. За десять лет мы должны подготовить семь тысяч специалистов, которые смогут получить лицензию на право ведения работ в атомной отрасли. Но, чтобы их подготовить, нужно сначала подготовить компетентных инструкторов, свободно владеющих английским языком. Ни одна страна мира не ставила перед собой такой глобальной задачи.
Корр.: Каким образом вы будете их готовить?
Артисюк: Нам очень понравился испанский опыт компании ТЕХНОАТОМ. Они берут выпускников вузов, дают им педагогические навыки и должный уровень английского языка и зачисляют на программы подготовки операторов. После этой программы из них формируют штат инструкторов. Результаты — очень хорошие. Например, испанцы прекрасно справились с обучением арабских специалистов, эксплуатирующих АЭС в Арабских Эмиратах.
Мы по их примеру тесно сотрудничаем с различными российскими вузами и стараемся донести до студентов информацию о потребности атомной отрасли в англоязычных специалистах. Можно сказать, мы охотимся за теми людьми, у которых есть ядерно-энергетическое базовое образование и потенциал личностного развития. И одновременно с этим оптимизируем внутренние ресурсы Технической академии Росатома. Например, создали Центр лингвистической поддержки, который занимается переводом учебно-методической литературы с русского на английский.
Корр.: Из какой страны к вам приедет первая группа обучающихся?
Артисюк: Сначала — из Бангладеш. Потом ждём группы из Венгрии, Финляндии и Египта. Эти четыре страны сейчас стоят у нас в приоритете. Сначала они будут проходить теоретическое обучение, затем практику на АЭС. Система обучения иностранных специалистов отработана у нас с советских времен. Только теперь мы будем делать это на английском.
Корр.: Для людей из Бангладеш английский – не проблема?
Артисюк: И в Бангладеш, и в Нигерии, и в Египте университетское образование — на английском языке. Они все свободно говорят, в том числе в рамках своей профессии.
Корр.: Америке было бы проще решить задачу по обучению зарубежного персонала. По крайней мере, не надо учить самих преподавателей новому языку.
Артисюк: Да, но Америка не получает столько заказов на строительство атомных станций, сколько получает Россия. Американцы сейчас строят один реактор в Китае, и пока что всё. У России – совсем другие масштабы. И мы должны оправдать ожидания наших зарубежных коллег.
Екатерина Задохина