Обнинский экспериментальный научно-исследовательский и методический центр «Моделирующие системы» повышает конкурентоспособность и безопасность производства российских предприятий атомной отрасли за счет внедрения разработок на базе новейших научных и технических достижений. О последних уникальных разработках компании рассказывает ее генеральный директор Валерий Левченко.
Левченко. Наша компания занимается в первую очередь прикладной наукой, и мейнстрим нашей деятельности – это разработка тренажеров для атомных электростанций. Эти тренажеры воспроизводят полную математическую модель энергоблока и ориентированы на поддержание квалификации оперативного персонала АЭС. То есть, речь идет об отработке навыков управления энергоблоком на тренажере — это не первоначальное обучение персонала, а последующее обучение персонала уже обученного. Так сказать, тонкая доводка его квалификации. Главным нашим заказчиком выступает госкорпорация Росатом, и мы поставляем свои тренажеры как на российские АЭС, так и на ныне работающие зарубежные энергоблоки, в том числе в Китай, и поставляли в бывшие страны Восточной Европы: ГДР, Болгарию, Венгрию, Чехословакию. Занимаемся мы также и вещами уникальными. Например, в прошлом году введен в эксплуатацию на Белоярской АЭС реактор на быстрых нейтронах БН-800. Он не является копией своего предшественника БН-600, прослужившего 35 лет. БН-800 – это новая ступень в развитии быстрых реакторов, он единственный в мире, другого такого нет. И вот для этого реактора мы разработали тренажер. Понятное дело, что тренажер тоже уникален.
Корр. В чем преимущество БН-800 перед его конкурентами?
Левченко. Быстрые реакторы — это одна из веточек развития ядерной энергетики, имеющая очень большие перспективы для всего мира. Во-первых, они дают возможность нарабатывать новое топливо. Если вдруг уран-235 закончится, то этот реактор БН-800 может прекрасно нарабатывать плутоний-239 из урана-238, который везде есть и дефицитом не является. То есть, ядерная энергетика таким образом обеспечит сама себя топливом на тысячелетия вперед. Вторая особенность – БН-800 в состоянии дожигать осколки деления от тепловых аппаратов – отработанное ядерное топливо. Тем самым он снижает общую активность того количества ядерных отходов, что накоплены у нас в стране. Наша заслуга в проекте БН-800 заключается в том, что мы смоделировали энергоблок, проверили, показали и испытали и в конце прошлого года сдали полномасштабный тренажер для БН-800. Над проектом мы работали пять лет совместно с ВНИИАЭС и Уральским электромеханическим заводом (УЭМЗ) – это очень масштабная, сложная и долгая работа.
Корр. Валерий Алексеевич, чисто риторический вопрос: возможно ли тренажер для БН-800 распространить на какие-либо другие ядерные реакторы?
Левченко. Пока этого сделать нельзя, поскольку БН-800 единственный в мире. Разработка тренажера для него была в известной степени «ездой в незнаемое», ее уникальность в том, что никто, кроме как в России этого не смог сделать. Направлением быстрых реакторов занимались очень серьезно французы, японцы и немножко американцы. Сейчас ни один блок ни во Франции, ни в Японии, ни в США не работает. Были проблемы технологического характера у французов – серьезные аварии с трещиной корпуса и аналогичные аварии в Японии. В результате реакторы были остановлены, и это направление нашим прямым зарубежным конкурентам оказалось не по зубам, поскольку он очень наукоемкое и очень технологически сложное. А нам по зубам (улыбается). У нас в России работает. Между тем, помимо того, что БН-800 очень хороший реактор, он должен быть конкурентоспособным. Сейчас он дороже массового ВВЭР, но следующая версия быстрого реактора БН-1200 задумана уже как конкурентоспособная – она по себестоимости сопоставима с ВВЭР. Время покажет, что так оно и будет, как задумывается.
Корр. Что еще вам по зубам?
Левченко. У «Моделирующих систем» есть успехи и помельче. Еще мы занимаемся чистой наукой. В этом году мы разработали концепцию малого ядерного аппарата электрической мощностью в 1 мегаватт – это 3.5 мегаватта тепловой мощности. Будущий реактор предназначен для нужд Крайнего Севера. Мы разработали только концепцию – она тщательно просчитана физически и технологически. На ее жизнеспособность будем мы проверять, и если концепция работает, то можно ее сделать в металле. Дальше же научное сообщество должно высказать свое мнение. Идеальных вещей не бывает и все зависит от адресата этой концепции. Проект называется «Арктика» и выполняется нашей компанией совместно с ГНЦ-РФ ФЭИ – это командная работа, нацеленная на потенциальных заказчиков. Если ГНЦ-РФ ФЭИ этот проект представит государству, то государство обратит на него внимание, и тогда он будет дорабатываться до требований конкретного заказчика. Например, для министерства обороны.
Корр. В чем преимущества проекта «Арктика»?
Левченко. Этот реактор не на воде, а со свинцово-висмутовым теплоносителем в первом контуре и органическим теплоносителем во втором. А значит, проблемы с разрушением оборудования при замерзании исключаются – такой реактор может работать при минусовой температуре 80 градусов по Цельсию. Мало того, его органический теплоноситель имеет практически нулевой коэффициент объемного расширения – реактор «не ведет» при перепадах температур, а при остановке аппарата по каким-то причинам вообще ничего не произойдет — у него не треснет корпус, его не разорвет на куски, ядерная активность не выйдет вовне. Кроме того, использование в концепции арктического реактора особенностей теплоносителя позволяет сделать его высоконадежным и защищенным что называется «от дурака» — к нему можно будет подойти без опаски. Подчеркиваю, этот проект предназначен для работы в арктических широтах, при минусовых температурах – в тех широтах нужна установка, которая может работать очень долго и как бы сама по себе, поскольку на Крайний Север ни газопровода, ни электричества не протянешь, а возить туда солярку в качестве топлива расточительно дорого. А электричество, получаемое от такого реактора, во многие десятки раз дешевле прежних способов его получения.
Корр. Возможно ли проект «Арктика» использовать в других, теплых широтах?
Левченко. Можно и в других широтах, но лучше и дешевле использовать воду, как это делается в самом массовом реакторе ВВЭР-1000. Он разработан для получения электричества и для этой задачи он идеален. Никто никогда не ставит себе целью создать универсальный реактор для абсолютно всех задач. Задачи всегда конкретны. Например, реактор РБМК не имеет корпуса и потенциально может нарабатывать плутоний, а газоохлаждаемые аппараты хороши для химических производств, для переработки нефти, для производства уникальных сортов стали. И если возникает какая-то конкретная задача, то наша забота показать идею реализации этой задачи и обосновать, что она лучше, чем другие подходы.
Беседовал Сергей Коротков
Фото автора