В мае 2020 года, объявленного Годом памяти и славы, весь наш народ будет отмечать 75-летие Победы. И хотя о тех событиях написано немало статей и книг, многое еще остается неизвестным. Ждем от читателей письма с воспоминаниями, историями, литературные произведения обнинских авторов о войне. Работы присылайте по электронной почте: obninskmedia@list.ru, телефон координатора проекта: 8-900-577-02-40. Тексты будут размещаться на сайте «Обнинского вестника» https://vestnik-obninsk.ru/ и в социальных сетях с хэштегом # ВОЕВАЛИ, ВЕРИЛИ, ПОБЕДИЛИ, а наиболее интересные работы опубликованы на страницах нашей газеты.

Превратности судьбы

Рассказывает участник войны Петр Иванович Карпенко:

Почему в жизни чудно получается – не как тебе хочется, а как судьбина положит. Что такое судьба? От чего она зависит? Никто толком не знает и объяснить не может.

Наша деревня Красный Бор – красивая, раздольная, расположенная на берегу реки, вековала в мире и благоденствии. Но вот и у нас объявили мобилизацию мужского населения от 17 до 50 лет. Слезы, причитания, спешные сборы.

Выехали в райцентр, а следом — матери, жены, невесты, родня. В полдень добрались: площадь заставлена подводами, запружена народом – стать негде. Бабы орут во весь голос, прощаясь с близкими. Мобилизованные, выпившие для куража самогона, играют на гармони, некоторые пустились в пляс. Никто не заметил, как три самолета «юнкерс» появились из-за горизонта. Народ бросился наутек: кто в бурьян укрываться, кто в канаву залег. А кто на повозке – и без того взбесившихся лошадей хлещет во всю мочь, уезжая. Побросали «юнкерсы» свой смертоносный груз, развернулись и строчат по бегущим из пулеметов — земля кровью окропилась. Всех, кто выжил, усадили на повозки и отправили на восток. Через Оку перебрались и с горем пополам добрались до станции Змиевка. Опять немцы тучей налетели, бомбить стали. Наученные горьким опытом, поспешили укрыться, но все же было много убитых и раненых.

Идем — в кюветах и на обочинах трупы людей и животных. По полям бродят одинокие лошади. Я поймал одну… Вскочил на спину и поехал в райцентр Верховье. Мне все хотелось найти военкоматовское начальство, чтобы получить назначение в часть. Едва пробился куда хотел, послали в Кирсанов в запасной кавалерийский полк. Там зачислили на полное довольствие. Получил оружие: карабин, клинок и коня. Начались занятия. Зима тогда выдалась студеная, вьюжная, насквозь пронизывает. Вдобавок старшина, экономя обмундирование для новичков, которых каждый день поступало очень много, зимнее не спешил выдавать. Поэтому, пока коня оседлаешь – окоченеешь.

Во время учебы — и смех, и грех. Я-то, куда ни шло, в деревне вырос — на лошади начал кататься, когда еще пешком под стол ходил. А многие городские ребята не знали, с какой стороны к коню подойти… Эскадрон наш был химический. Получили противогазы — себе и коням. А тут полный конфуз — подходишь к своему коню в противогазе, а он в сторону от тебя шарахается, не признает. А коль ухитришься противогаз на коня напялить, то жди беды. Скачет, как угорелый, бросается то в одну, то в другую сторону, мотает головой и норовит седока скинуть… Вот так наспех обучали мирных колхозных коней, «перековывали» для маршевых эскадронов. И те уходили на фронт, а нам давали новое конское пополнение.

А немцы упорно лезли к Сталинграду. Мы каждый день ждали отправки на передовую, и вот едем. Бои рядом. Немец бьет по нашей бригаде. Ранило моего командира взвода. Мне с товарищем приказали отвести его в санроту. Дорогой мина накрыла нас. Очнулся на операционном столе, во всем теле боль нестерпимая. Глянул, доктор что-то делает с моей ногой. Говорю: «Зачем ты режешь ногу? Как я в атаку побегу?» «Не плачь,

цела твоя нога. Больно – терпи». Затем дорога. Госпиталь. Еще две операции перенес. Выписали из госпиталя — пальцы правой ноги не гнутся, но ходить можно, тем более, что требуется пополнение в армию. Вперед на фронт! Движемся до Калуги, потом до Курска. Попал я в 38-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Офицеров очень мало. Я сержант, назначен командовать взводом.

В первом же бою меня ранило. Правда ранение оказалось пустячным, поэтому и остался в строю. Не прошло и недели как меня осколками ранило в ноги. Опять в госпиталь. Легкораненые вместе с лечением имели нагрузку – охраняли ходячих немцев, попавших в плен по ранению. Была одна мысль: «Ишь, ведь, как оно получается – они нас с землей перемешивают, добивают, даже раненых. А мы гуманность проявляем, цацкаемся с фашистскими недобитками».

Из госпиталя попал я на второй Прибалтийский фронт в Латвию, где вовсю шли бои. На этот раз я продержался дольше, но в декабре был снова ранен. Вот, что значит — не везет. Не долечив, из армейского госпиталя меня послали на курсы младших лейтенантов с таким расчетом, чтобы там закончить лечение. Все шло хорошо. Учился. Лечился. Готовился к завершающим боям на территории Германии. Уж больно хотелось в волчье логово попасть. Посмотреть, откуда этот зверь эдакий взялся. И вдруг: «Товарищи курсанты! Дорогие друзья! Война закончилась. Победа… Ур-ра-а-аа!» Что тут началось! Радость, ликование, счастье, крик, свист, плач и братание. Обнимаемся, целуем друг друга, прыгаем друг на друга, как обезумевшие…

На следующий день занятия по расписанию: марш-бросок на сорок километров. Идем на Либау. Входим в лес и вдруг справа автоматная очередь. Короткий бой с группой эсэсовцев, пробивающихся на запад. Через час все утихло. Но меня опять не обошла пуля. И снова санитарная рота, эшелон, госпиталь…

И вот она, какая печаль — вроде я натуральный фронтовик, но в то же время всю войну провел на колесах, да на койках.

Записал Валерий Ядрихинский

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *